Газовая отрасль в горниле (не)рыночных страстей

Издание «ИнфоТЭК» опубликовало авторскую колонку Алексея Белогорьева, заместителя главного директора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов на тему «Газовая отрасль в горниле (не)рыночных страстей».

Торговля без партнерства

Международная торговля газом, особенно трубопроводным, жестко связывающая поставщика и покупателя, редко бывает просто торговыми отношениями. Вокруг нее образуется сложная, многогранная экосистема стратегического партнерства (классические примеры – Канада и США, Норвегия, Великобритания и ЕС, Россия и КНР). Страны ЕС и Россия потратили на формирование такой экосистемы полвека (с конца 1960-х годов), и она действительно сложилась. Иначе невозможно объяснить то, что в 2021 году доля российского газа в потреблении ЕС достигала 45%. За этими цифрами стоит огромное и безусловное доверие друг к другу.

В 2022 году это доверие было взаимно разрушено. А вне стратегического партнерства масштабная торговля газом была обречена.

Ценовые игры

Введение "потолка цен" на фьючерсы, торгуемые на TTF и других хабах, – весьма двусмысленный сигнал рынку. С одной стороны, страны ЕС фактически официально признали новой временной "нормальностью" цены в пределах $2000 за 1 тыс. куб. м, хотя раньше аномально высокими казались любые скачки цен выше $500–600, тем более в летний период. С другой стороны, это решение провоцирует потенциальный разрыв в ценовой динамике спотовых (на которые не наложены ограничения) и фьючерсных цен, а также переток части капитала с TTF на NBP и, возможно, другие европейские хабы, если Еврокомиссия сделает для них исключение (она выторговала себе такое право). Это расшатывает устоявшиеся механизмы ценообразования на рынке ЕС и снижает репрезентативность биржевых индексов. А более широко – ставит под сомнение биржевые индексы как наиболее совершенные механизмы ценообразования, апологетом которых в течение двух десятилетий выступал именно ЕС. При этом маловероятно, что удастся добиться основной цели – удержать рост цен в пределах $2000: на спотовом рынке в 2023 году они могут подниматься значительно выше, как и во внебиржевых контрактах. Их динамика зависит вовсе не от "потолка", а от фактического баланса спроса и предложения.

Рынок СПГ

Мировое предложение СПГ было объективно не готово к столь неожиданному и резкому росту спроса со стороны Европы. Он просто не был заложен в инвестиционные планы. Но оно смогло к нему быстро адаптироваться, правда, работая почти на пределах своих возможностей. В 2022 году средний уровень загрузки мощностей сжижения в мире достиг, по предварительным данным, небывалых 94%, хотя, как правило, колеблется между 80% и 90%. Все крупные экспортеры СПГ (Австралия, Катар, Россия и другие), кроме США (из-за аварии на Freeport LNG), производили в 2022 году на 2–4% выше проектной мощности своих заводов. Стремительный рост производства вызвал дефицит свободных судов-газовозов, что привело к взрывному росту ставок фрахта, которые в октябре достигали заоблачных $345–365 тыс. в сутки (даже в зимние месяцы они раньше редко "пробивали" уровень $250 тыс.).

Рост предложения СПГ в течение трех-четырех лет сможет устранить сложившийся дисбаланс. Более того, есть немалый риск переинвестирования в новые мощности сжижения, что может привести рынок к существенному профициту, начиная уже с 2026 года. Однако долгосрочная реакция спроса на кризис 2022 года вызывает значительно больше тревог. Если абстрагироваться от Европы, то основной рост потребления и СПГ, и в целом газа происходит в мире за счет стран либо с относительно низким уровнем дохода (тех же Пакистана и Бангладеш), либо с управляемым спросом, то есть способностью и стремлением государства ограничивать или увеличивать его рост в зависимости от динамики внутренней добычи, общего баланса ТЭБ, выполнения низкоуглеродных целей и т. д. Нередко это одни и те же страны. Ценовой шок 2022 года может произвести на них эффект, сравнимый с влиянием нефтяных шоков 1970-х годов на развитые государства. Иными словами, резко снизить экономическую привлекательность газа и заставить пересмотреть его роль в "энергетическом переходе". Это создает риски для всех производителей газа, включая Россию, – в отношении как "Силы Сибири – 2", так и новых проектов СПГ, которые, не считая первой очереди "Арктик СПГ 2", смогут выйти на рынок, скорее всего, только уже в условиях его перенасыщения.