«Газовая ОПЕК» или другие формы взаимодействия?

© «Россия в глобальной политике». № 4, Июль — Август 2007

Чем выше спрос на газовое топливо и интерес к мировому рынку этого сырья, тем актуальнее идея объединить его ведущих экспортеров. Первые шаги уже делаются. Существующий Форум стран — экспортеров газа (ФСЭГ), по сути, представляет собой клуб с «мягким» членством и свободной формой обсуждения проблем. В последнее время начат процесс укрепления этой организации и активизации ее работы. Вместе с тем высказываются предложения по кардинальному расширению взаимодействия поставщиков газа. В качестве модели упоминается Организация стран — экспортеров нефти (ОПЕК), созданная в 1960 году, и в обиход уже вошел соответствующий термин — «газовая ОПЕК». Некоторые основания для таких рассуждений есть — ведь рынки нефти и газа тесно связаны между собой, а реальная ценовая политика на газовом рынке во многом (хотя и не во всем) определяется действиями государств — членов ОПЕК.

ОПЕК И РОССИЯ
Классическим примером действий ОПЕК по изменению мировой конъюнктуры служит политика этой организации во время нефтяного кризиса в 1973-м. Нарушение (в результате эмбарго) привычного режима поставок нефти из арабских стран на мировые рынки, и прежде всего в Соединенных Штатах, спровоцировало рост цен в четыре раза, а в 1976–1978 годах они поднялись еще вдвое. Реакцией стран-потребителей на шок стала политика энергосбережения, включавшая разнообразные меры государственного содействия этому процессу. В результате в США и других странах, зависящих от импорта, стала повышаться эффективность потребления нефти и нефтепродуктов, а также природного газа. Параллельно развернулись процессы интенсификации производства нефти в самих Соединенных Штатах и в целом ряде не входящих в ОПЕК стран, и в этом активно участвовали крупнейшие транснациональные нефтегазовые корпорации. К концу 1980-х мировые цены в реальном выражении вернулись к предкризисному (1976–1978) уровню.

В 1990-х годах внутри ОПЕК начали нарастать противоречия. Борьба за сохранение или увеличение рыночной доли отдельных стран и соответственно несогласованность позиций снижали эффективность политики поддержания цен. В таких условиях в мире (в том числе и в России) стали активно поговаривать о неминуемом скором крахе «последнего картеля». Но и этот кризисный этап в целом был пройден. Сегодняшняя ОПЕК — уникальная политико-экономическая структура, в которой налицо определенная консолидация позиций как арабских, так и неарабских стран-членов.

Осознав риски, связанные с картельным поведением стран — экспортеров нефти, развитые государства — участники Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), приняли согласованные институциональные решения, создав в 1974-м Международное энергетическое агентство (МЭА) и сформировав под его эгидой нефтяной резерв. Так картельные действия группы производителей, а затем решения группы потребителей, направленные на снижение рисков, собственно, и привели к нынешнему противостоянию производителей и потребителей нефти.

Россия является активным и важным участником мирового нефтяного рынка, страной — наблюдателем в ОПЕК и в целом выигрывает от существования картеля. Почему же она, тем не менее, не стала полноценным членом этой организации и должна ли стремиться вступить в нее?

Во-первых, главная заявленная цель ОПЕК — регулирование мирового нефтяного рынка и цен в первую очередь за счет введения и соблюдения квот на поставки. Регулирование поставщиками цен считается нерыночной мерой и часто квалифицируется как ценовой сговор. В определенные периоды кризисов, прежде всего политических, создается впечатление, будто ОПЕК использует ценовые механизмы в качестве политического рычага и это негативно сказывается на восприятии ее как картельной организации. При этом ОПЕК подразумевает жесткое членство: страны-члены несут обязательства по выполнению принимаемых ими решений (однако и не всегда в полной мере им следуют).

Хотя довольно грубые методы, применяемые ОПЕК, пока и выполняют свою стабилизирующую роль, но идет активный поиск других — более рыночных — механизмов стабилизации конъюнктуры. В таком обновлении нуждается весь нефтяной рынок, а если брать шире, то и вся энергетика, причем, как ни парадоксально, в поддержке со стороны стабилизирующих рынок механизмов нуждаются и принимаемые развитыми государствами меры по развитию альтернативных нефти источников энергии.

ОПЕК, кроме того, несет на себе тяжелый груз конфликтного прошлого. Она объединяет лишь чисто сырьевые страны, некоторые из которых проводят конфронтационную внешнюю политику.

Во-вторых, в 2000–2005 годах Россия, исходя из внутренних возможностей и конъюнктуры мирового рынка, увеличила добычу нефти на 45% (с 323,3 млн т до 470 млн т). Соответственно вырос и экспорт нефти и нефтепродуктов, что сыграло важную роль в стабилизации этих рынков и улучшении финансово-экономического положения нашей страны. В случае полноценного членства России в ОПЕК осуществить такой рывок было бы весьма трудно, если и вообще возможно.

В-третьих, первые этапы истории ОПЕК ассоциируются в развитых государствах с нефтяным эмбарго 1973-го, которое повлекло за собой масштабные перемены на мировом рынке и вокруг него. В частности, усилия крупных стран по расширению роли независимых производителей нефти из стран, не входящих в ОПЕК, вызвали значительное снижение доли картеля в мировом экспорте нефти (с 86,1% в 1973 году до 50,9% в 2005-м).

Таким образом, именно благодаря следованию своей собственной логике Россия в настоящее время является крупнейшим независимым производителем нефти.

Точно так же полноценное членство России в ОПЕК осложнило бы ее роль председателя «Большой восьмерки» в 2006 году. Будь наша страна членом картеля, обязательства перед ним связали бы Москве руки при обсуждении вопросов глобальной энергетической безопасности.

Между тем в решениях G8 подчеркивается необходимость развития взаимодействия между производителями и потребителями энергии для решения глобальных проблем энергобезопасности, серьезно обострившихся в последнее время. Как крупнейший производитель и экспортер нефти и газа, быстроразвивающаяся Россия, которая по все большему числу параметров становится полноправным участником клуба развитых государств (об этом, в частности, свидетельствует недавнее приглашение ОЭСР начать переговоры о вступлении РФ в данную организацию), призвана сыграть в этих процессах ключевую роль.

ОСОБЕННОСТИ ГАЗОВЫХ РЫНКОВ
На современном этапе мировой газовый рынок все еще характеризуется фрагментарностью, а формирование цен на природный газ напрямую связано с особенностями региональных рынков.

Североамериканский газовый рынок — один из наиболее прозрачных, его либерализация началась в середине 1980-х годов. На этом рынке присутствует множество самостоятельных компаний, каждая из которых действует в одной, а то и в нескольких территориальных зонах либо в той или иной производственно-хозяйственной сфере (добыча, транспорт, распределение, поставки газа). Информация о транспортных тарифах, условиях доступа к мощностям и пр. общедоступна. Более того, прозрачными являются цены на газ, формируемые примерно на четырех десятках торговых площадок (главная среди них — виртуальная площадка Henry Hub в штате Луизиана). Текущее состояние спроса и предложения природного газа в этих точках торговли — основа формирования цен на газ в США.

Соотношение между спросом и предложением на американских торговых площадках имеет подвижный сезонный характер и зависит от разного рода неконтролируемых факторов, что периодически приводит к нарушению баланса и высокой волатильности газовых цен.

Цены на импортируемый в Соединенные Штаты сжиженный природный газ (СПГ) также привязаны к текущим ценам Henry Hub, что обусловливает резкий перепад цен на отдельно поставляемые партии этого товара. Рынок танкерных поставок СПГ партиями функционирует во многом так же, как мировой нефтяной рынок. В настоящее время импорт СПГ является в США фактором воздействия на внутренние цены в сторону их понижения: он дополняет национальную газодобычу и служит средством, позволяющим поддерживать равновесие между предложением и растущим спросом либо ликвидировать дисбаланс в поставках.

Поскольку нефть и нефтепродукты — основные конкуренты газа на внутреннем энергетическом рынке Соединенных Штатов, цены в главном газовом хабе (центр, сердечник от английского hub. — Ред.) тесно связаны с маркерными ценами (маркер — базисный сорт нефти для определения цен. — Ред.) западнотехасской средней нефти (WTI). В отдельные периоды экономического развития внутренние газовые цены даже выходят на уровень, превышающий цены на отдельные нефтепродукты (мазут, дизельное топливо) в расчете на равный энергетический эквивалент (к примеру, в 2003 году). Однако в последние годы цены на газ в целом на этом рынке устанавливаются на более низком уровне, чем нефтяные цены (в соответствующем эквиваленте).

Более сложная связь между ценами на нефть и газ установилась на европейском газовом рынке. Регион зависит от импорта природного газа, цены на который устанавливаются на договорной основе согласно долгосрочным контрактам. При этом основное влияние на ценообразование оказывают опять-таки конкурирующие энергоносители — в первую очередь нефтепродукты, а также нефть и уголь. Информация о ценах, оговариваемых в долгосрочных контрактах, традиционно носит конфиденциальный характер. Базовые уровни цен, равно как и формы их привязки к тем или иным альтернативным энергоносителям и индексации, определяются в процессе согласования сторонами конкретного контракта. Дальнейшее ценообразование происходит под воздействием конкретных условий поставки, а также структурной, налоговой и энергетической политики соответствующей страны.

В последнее время в Европейском союзе (за исключением Великобритании) идет медленный процесс развития спотовой торговли газом и формирования газовых хабов, цены в которых примерно отражают соотношение спроса и предложения. Значительные отклонения газовых цен на торговых площадках от цен на альтернативные энергоносители связаны, как правило, с нестандартными внешними условиями (аномально теплая либо холодная погода) и/или недостаточностью инфраструктурных мощностей. В Великобритании, где эти процессы (в значительной мере по образцу американского рынка) были проведены раньше, широко проявились их последствия — как расширение конкуренции поставщиков, так и резко возросшая волатильность цен.

Отметим, что если до недавнего времени котировки цены американского сорта нефти WTI являлись мировыми маркерами (цена североморского сорта Brent торговалась с дисконтом, хотя по качеству эти два сорта примерно одинаковы), то с начала 2007-го (особенно на фоне апрельских геополитических рисков, связанных с ситуациями в Иране и Нигерии) лидирующие позиции начинает занимать североморская нефть (премия к нефти WTI достигала рекордных значений).

Как считают аналитики финансовой группы Morgan Stanley, в долгосрочной перспективе цены на нефть будут расти, причем нефть североморского сорта окажется дороже американской. Эти тенденции, скорее всего, на европейском газовом рынке будут учитываться в новых формульных конструкциях привязки цены природного газа к цене нефти и нефтепродуктов.

В международной торговле растет признание концепции ценообразования, основанной на методике обратного счета (net back — опосредованная цена газа на базовом рынке сбыта минус затраты на транспортировку. — Ред.). Формально (и теоретически) этот метод и раньше являлся ключевым, но на деле все выглядело несколько иначе. Роль подобного подхода меняется по мере формирования единого европейского рынка и ввиду отмены в контрактах положений о конечных пунктах поставки (destination clauses). Именно концепцией net back обосновывалась необходимость пересмотра цен на газ, поставляемый из России в Украину, Молдавию и Белоруссию, и приближения их к условным мировым ценам, хотя в отношении государств — участников СНГ данный подход до тех пор не применялся.

Результаты исследований рыночных тенденций и анализ современных способов повышения эффективности экспорта дают российской стороне основания для того, чтобы применить net back к ценам на весь газ, который поставляется в страны, входящие в экономическое пространство Европы. Согласно нашим оценкам, а также и расчетам, выполненным под эгидой Секретариата Энергетической хартии, применение этого подхода и признание его мировым сообществом может увеличить рентабельность экспорта российского природного газа. Однако каковы бы ни были новые методы, они так или иначе связаны с ценами на нефть и нефтепродукты, поскольку используют их для расчета потребительской стоимости газа.

Между тем такие поставщики природного газа на европейский рынок, как Нидерланды, смогли в последнее время выторговать себе более выгодные условия поставок газа. Они ссылались на истощение ресурсов, которыми обладает Великобритания, а также на то, что в условиях высокой конъюнктуры 2006 года необходимо учитывать новые рыночные реалии, в частности экономические индикаторы в форме котировок в британском Национальном балансировочном пункте (НБП). С тех пор, несмотря на последовавший спад активности в НБП, экспортные цены на газ Нидерландов, по имеющейся информации, сохраняются на самом высоком уровне и продолжают удерживаться, но уже в привязке к традиционным индикаторам — ценам нефти и нефтепродуктов. Можно предположить, что страны, покупающие у них газ, согласились на преференциальную формулу цены, учитывая предоставляемую поставщиком гибкость графика поставок в течение годичного цикла.

Азиатско-тихоокеанский рынок — крупный производитель и потребитель сжиженного природного газа. Здешние особенности формирования внешнеторговых цен на СПГ связаны с ориентацией на преимущественно внутрирегиональную торговлю. Заинтересованность поставщиков и потребителей СПГ в стабильности цен обуславливает согласованное применение формульных ограничений минимумов и максимумов газовых цен по так называемой S-кривой (кривая ограничений цены СПГ по максимальному и минимальному уровню мировых нефтяных цен. — Ред.) с целью разделения рисков на фазах роста и снижения мировых цен на нефть. Базовым ориентиром выступают опять-таки нефтяные цены в форме средневзвешенной цены импортируемой нефтяной корзины.

МЕХАНИЗМЫ КООРДИНАЦИИ
По мере развития торговли сжиженным природным газом мировой газовый рынок становится более глобальным. Предполагается, что могут иметь место и бурный рост внешнеторговых операций, и реализация многочисленных проектов по развитию инфраструктуры производства/приемки СПГ в разных частях света. Поэтому в ближайшие годы следует ожидать появления в лице СПГ нового рычага оперативного воздействия на регулирование мирового спроса и предложения газа. Это может самым существенным образом способствовать как стабилизации газовых цен, так и определенному общему понижению их уровня за счет повышения конкуренции поставщиков и ликвидности рынка.

Необходимость поиска форм координации в газовой сфере налицо даже при том, что ценообразование на трубопроводный и сжиженный природный газ носит преимущественно долгосрочный характер, основанный на индексации по корзине нефтепродуктов и не привязанный к краткосрочной конъюнктуре рынка газа (если не считать особенностей североамериканского и британского рынков).

Возможный переизбыток вводимых мощностей способен породить неоправданно высокую конкуренцию между поставщиками, которая ослабит их позиции при выработке ценовых формул новых контрактов. Такой избыток мощностей может также вынудить производителей принять меры по расширению своего присутствия на торговых площадках, привести к формированию избытка предложения газа и к снижению спотовых цен на него, т. е. к прямым потерям для поставщиков. Все это может повлечь за собой распространение практики включения спотовых цен в ценовые формулы оптовых контрактов и опять-таки снижение цен. Именно поэтому для поставщиков важно соблюдать очередность и планомерность ввода таких мощностей (вне зависимости от их национальной принадлежности) с учетом оптимальных транспортных маршрутов поставок газа на целевые рынки сбыта.

Но эти соображения должны волновать и потребителей, если только они правильно понимают свои долгосрочные интересы. Ведь на полностью либерализованных газовых рынках уже обозначилась высокая ценовая нестабильность — и это при нестабильности нефтяных цен. Речь идет об обычных для многих рынков ценовых «качелях», связанных с циклами растущих инвестиций и последующего перепроизводства. Однако в газовой сфере они отягощены еще и исключительно высокой капиталоемкостью газовой инфраструктуры, а также реакцией рынков на сезонные колебания спроса и на отклонения сезонных условий от среднестатистических. Потери потребителей в результате нервозной реакции инвесторов на высокие риски, связанные с такой нестабильностью, могут перекрывать ожидаемые дивиденды от снижения цен вследствие либерализации.

Есть и много других вопросов стратегического характера, требующих если не координации, то максимальной взаимной информированности поставщиков. Например, бурный рост поставок сжиженного природного газа в последнее время в основном связан с Катаром — страной, планы которой по наращиванию объемов производства и экспорта СПГ после 2011 года абсолютно не ясны. В итоге нет возможности уточнить перспективы развития в целом мирового рынка поставок СПГ.

По инициативе России вопрос о необходимости внимательно исследовать тенденции на мировых газовых рынках был включен в повестку дня заседания ФСЭГ в Дохе (апрель 2007 года), и по нему были приняты соответствующие решения. Планируется провести анализ ценообразования на рынках газа.

При этом полная унификация ценообразования пока остается недостижимой или, возможно, преждевременно поставленной целью. Это связано с отмеченными выше существенной разницей в ценообразовании на различных рынках и традиционной конфиденциальностью контрактного ценообразования на ряде рынков.

Есть и другие факторы. Отметим, например, что в работе ФСЭГ участвуют три государства Центральной Азии — Казахстан, Туркменистан и Узбекистан. Россия пока предпочитает строить с ними «газовые» отношения либо на двусторонней основе (прежде всего в том, что касается закупок) либо формируя консорциумы для конкретных совместных проектов (расширение мощностей газотранспортных систем). При этом центральноазиатские партнеры стремятся улучшить ценовые условия контрактов, что особенно хорошо удается им в последние годы.

Отметим, что в конкретных контрактах создаются специфические системы компенсаций и учета взаимных интересов, отличающиеся от простых формул типа netback. Так, если цена на газ в Украине в определенные периоды не обеспечивает эффективность поставок туркменского газа, то в эту схему включается компонента экспорта в Западную Европу газа туркменского или российского происхождения. Упомянем и договоренности с Казахстаном, которые предусматривают переработку его газа на мощностях Оренбургского комплекса с последующей поставкой продукции через совместную структуру. Такого рода договоренности и компенсации предполагают более сложный механизм учета взаимных интересов и возможностей, чем при простой поставке газа по той или иной ценовой формуле.

Глобальные исследования в сфере мировой энергетики проводят Международное энергетическое агентство, Кембриджский институт энергетических исследований (Великобритания), британская консультативная компания Wood Mackenzie, а также такие государственные структуры, как Министерство энергетики США и Агентство энергетической информации США. Свой вклад вносят и отдельные транснациональные нефтегазовые компании, в частности Shell и ExxonMobil.

Недавно компания ExxonMobil опубликовала прогноз развития мировой энергетики до 2030 года. Он лишь незначительно отличается от предыдущего прогноза, обнародованного в 2006-м. Согласно обоим исследованиям, в рассматриваемый период ведущая роль сохранится за тремя энергоносителями — нефтью, природным газом и углем. Их доля практически неизменна — около 80%. Спрос на традиционные виды топлива будет быстрее всего расти в государствах, не являющихся членами ОЭСР, главным образом в Китае и Индии. Показатели роста спроса на базовые энергоносители в развитой части мира прогнозируются на консервативном уровне.

Однако ни в одной из двух публикаций не говорится о ценах на энергоносители. Между тем в этой сфере не исключены существенные сдвиги, связанные как раз с развитием международной торговли СПГ. Та же ExxonMobil предсказывает, что к 2030 году объем мировой торговли СПГ увеличивается до 725 млрд куб. м в год, т. е. в 3,8 раза по сравнению с 2005-м (около 189 млрд куб. м).

Другие организации прогнозируют более низкие показатели роста мировой торговли СПГ: в частности, МЭА говорит о 470 млрд куб. м в 2030 году. В целом потребность в системном и систематическом анализе положения на газовых рынках возрастает.

Новые коррективы в прогностические конструкции могут быть также внесены в связи с наращиванием и консолидацией международных усилий, направленных на охрану окружающей среды. Необходимость ограничить выбросы углекислого газа в атмосферу, с тем чтобы ослабить парниковый эффект, подталкивает к развитию международных процессов, стимулирующих использование именно природного газа. Ведь он производит меньше СО2 на единицу энергии, чем любое другое ископаемое топливо. Структуры ОАО «Газпром» уже начали торговать квотами на выбросы СО2 одновременно с заключением контрактов на поставки природного газа, что свидетельствует о растущем признании мировым сообществом премиальных качеств этого энергоносителя.

***

Специфика растущих рынков природного газа такова, что на них нет места жесткому квотированию — основному методу, применяемому ОПЕК на нефтяном рынке. Региональные рынки газа слишком отличаются друг от друга, связи с нефтяным рынком чересчур многообразны, а взаимоотношения между странами-поставщиками слишком сложны, чтобы все эти вопросы идентично решались в действующей по жестким правилам единой организации поставщиков. Страны — экспортеры газа разовьют собственные формы взаимодействия, адекватные стоящим перед ними задачам и особенностям газового бизнеса. Сам термин «газовая ОПЕК» целесообразно исключить из серьезных профессиональных дискуссий, как контрпродуктивный и излишне политизирующий обсуждение проблем, перспектив и форм усиления взаимодействия стран — экспортеров газа.