Танкерная война: почему США не оставят в покое Совкомфлот

Алексей Громов, главный директор по энергетическому направлению Института энергетики и финансов дал комментарий газете «Новые известия» о новых санкциях Запада в отношении российского танкерного флота.

Алексей Громов не отрицает воздействия санкций, но любые оценки потерь считает только прикидкой:

— Эффект санкционного давления присутствует в виде ценовых дисконтов на российскую нефть и дополнительные потери — периодическое увеличение ставок фрахта при введении той или иной санкционной инициативы. В сентябре ставки фрахта падали, а в октябре, когда ввели блокирующие санкции, тогда они начали резко расти, так как у перевозчиков усилились санкционные риски. Но количественно сказать я не берусь. Для такого подсчёта нужны достоверные данные, которых ни у кого нет.

К ноябрю 2023 года Россия закрыла дисконтную разницу Urals к Brent, которая в начале конфликта с Украиной составляла 20-30 долларов с каждого барреля, а сейчас не превышает 12 долларов. Это хороший показатель, считает Алексей Громов, поскольку до 2022 года скидка составляла 3-5 долларов.

Рост танкеров теневого флота увеличивает доходы России, однако затраты на покупку судов, рост фрахта и страховок на «ничейные» танкеры также возрастают. Пока неясно, какое воздействие окажут на торговлю новые санкции против российских страховщиков. В середине июня Великобритания ввела запрет против «Ингосстраха», а США — против «Согаза» и Российской Национальной перестраховочной компании.

— Это попытка западных стран повлиять на рынок страхования нефтеналивных грузов с тем, чтобы ограничить возможности России по экспорту нефти. Если у вас нет страхового покрытия, большинство портов либо не примут танке, либо нельзя будет остановиться для обслуживающих мероприятий, потому что нет необходимого страхового покрытия, — объясняет последствия Алексей Громов.