А мы уйдем на Север: сможет ли Арктика стать новым драйвером экономического развития

Главный директор по энергетическому направлению Алексей Громов дал комментарий журналу "Профиль" на тему перспектив развития нефтегазовых проектов в российской Арктике.

Как рассказал «Профилю» главный директор по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Громов, успешное развитие новых нефтедобывающих кластеров в Арктике возможно при соблюдении двух условий.

Первое – устойчивый мировой спрос на углеводороды; второе – цены на нефть должны держаться на уровне $60–65+ за баррель. К сожалению, мы видим, что сегодня нет ни того, ни другого.

Спрос в этом году упал примерно на 8%. В 2019-м он оценивался в 100 млн баррелей в сутки, а по итогам 2020-го, скорее всего, будет на уровне 92–93 млн баррелей, а это уровень шести-семилетней давности.

Что касается цен, то около полугода они колебались в пределах $40–45 за баррель и в ноябре опустились ниже $38 за баррель. Самое неприятное, что вторая волна COVID-19 похоронила надежды на скорый «отскок» мировой экономики, а значит, и на восстановление нефтяных котировок.

Дальнейшие перспективы черного золота весьма туманны. Международное энергетическое агентство (МЭА) надеется, что после провала 2020-го инвестиции в нефтедобычу будут стабильно расти и через пять лет баррель поднимется до $71. Глава «Роснефти» Игорь Сечин в мае прогнозировал, что уже к концу этого года за «бочку» нефти будут давать $50–60. Чуда не произошло. Более того, немало экономистов в России и за рубежом полагают, что эпоха дорогой нефти ушла навсегда. Директор Института стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев, например, убежден, что даже оживление мировой экономики не позволит баррелю подняться выше $50–55.

Дополнительным фактором давления на рынок углеводородов стал курс на декарбонизацию экономик, который провозгласили правительства большинства развитых государств. Европа обещает к 2050 году полностью отказаться от использования углеводородов, а к 2035-му довести долю возобновляемой энергетики до 70%. На Востоке примерно тем же путем идут Япония и Южная Корея. Причем, как отмечает Алексей Громов, коронакризис стал для стран–импортеров топлива дополнительным стимулом к развитию низкоуглеродной энергетики.

Эксперт полагает, что спрос на нефть может восстанавливаться еще года три-четыре, а стоимость черного золота в обозримой перспективе вряд ли превысит $50. «При таких ценах, с учетом высокой капиталоемкости, разработка шельфовых объектов не будет рентабельной даже при полном освобождении их от каких-то платежей в пользу государства – налогов, таможенных сборов и т. д.», – говорит собеседник «Профиля». В этой ситуации целесообразно развивать лишь те арктические проекты, которые уже эксплуатируются (как Приразломное месторождение) либо прошли стадию основных капиталовложений. Сюда можно отнести Новопортовское нефтегазоконденсатное месторождение или нешельфовый проект «Роснефти» «Восток Ойл», объединяющий уже разрабатываемые месторождения Ванкорской области и новые на севере Красноярского края.

Бурить или сжижать?

Одно из главных экономических направлений новой Арктической стратегии – это развитие производств по сжижению природного газа. Кремль рассчитывает увеличить выпуск СПГ больше чем в десять раз – с 8,6 млн тонн в 2018 году до 91 миллиона в 2035-м. Здесь шансы на успех могут быть очень значительными. «Развитие бизнесов в сфере СПГ в Арктике перспективно, – комментирует Громов. – Проект «Ямал СПГ» доказал свою экономическую состоятельность даже в условиях тяжелого 2020 года. Да, проект был освобожден от большинства налоговых и других платежей, но он был конкурентоспособным и выиграл по экономической составляющей у аналогичных проектов в Австралии, США и Канаде».

С технологической точки зрения производство СПГ на Севере выходит дешевле. Дело в том, что для сжижения газа требуются стабильно низкие температуры. В северных регионах они обеспечиваются естественным путем, а в южных надо дополнительно тратиться на охлаждение соответствующих производственных мощностей. В перспективе именно СПГ может претендовать на роль основного драйвера отечественной газовой отрасли. Ведь, как подмечает Алексей Громов, основные трубопроводные проекты, скорее всего, уже реализованы. Мы видим, с какими трудностями сталкивается «Северный поток-2». Тем временем наши азиатские партнеры наращивают портфели контрактов именно на поставки СПГ. Спрос на него есть в Китае, в Юго-Восточной Азии, в Индии. Россия со своим арктическим газом могла бы успешно играть в этом сегменте.