Протокол заседания Ученого совета Фонда «ИЭФ» от 07.02.2025
7 февраля 2025 г. состоялось шестое заседание нового состава Ученого совета Фонда «Институт энергетики и финансов». Мероприятие прошло в дистанционном формате.
Заседание было посвящено теме «Проблемы в экономике и энергетическом секторе Китая». С докладами на заседании выступили:
-
Кашин Василий Борисович – директор Центра комплексных европейских и международных исследований ВШЭ;
-
Громов Алексей Игоревич – главный директор по энергетическому направлению Фонда «Институт энергетики и финансов»;
-
Барабошкина Анастасия Валерьевна – научный сотрудник экономического факультета, преподаватель Института стран Азии и Африки МГУ им. М.В. Ломоносова.
В.Б. Кашин отметил проблемы с достоверностью макроэкономической статистики Китая, дискуссии вокруг которой в последние годы обостряются. Высокие темпы роста экономики Китая вызывают сомнения у ряда зарубежных и китайских экспертов. Такого рода сомнения были изначально, с момента, когда Китай начал публиковать макроэкономическую статистику в 1982 году.
Причины возможных проблем со статистикой кроются, во-первых, в заинтересованности в хороших статистических показателях ведомств, в т.ч. на уровне провинциальных властей, которые занимаются их сбором, что вызывает очевидный конфликт интересов; а во-вторых, в ограниченности круга компаний, которые предоставляют статистическую информацию о своей деятельности, что может вызывать искажения при экстраполяции на огромную экономику Китая. Периодически власти проводят экономическую перепись и корректируют имеющуюся статистику, однако и цифры, получаемые по итогам переписей, вызывают вопросы. В целом, официальная статистика КНР создается для внешнего потребления. На какие цифры и показатели опираются китайские власти при выработке своей реальной экономической политики, сказать сложно.
Докладчик подчеркнул, что экономика Китая с 2021 г. вступила в период циклического спада. Причинами этого, наряду с пандемией COVID-19, являются крупные реформы, предпринятые властями с 2020 г. в сфере недвижимости, регулирования цифровых платформ, скрещения выбросов и пр. При этом отмечаются высокие темпы роста в высокотехнологичных отраслях.
В международной сфере Китай готовится к ухудшению отношений с США. Внешнеторговые отношения буду диверсифицироваться. Важное значение Китай уделяет странам, которые входят в инициативу «Один Пояс – Один Путь». Внутри Китая будут продолжаться структурные изменения. Власти продолжат попытки поддержать спрос и занятость, особенно среди молодежи, реформировать сферу образования. Будут продолжаться и масштабные вложения в промышленную политику.
По оценкам докладчика, китайские власти в последние годы активно старались скрыть факт циклического спада. При этом в действительности Китай проходит этот период не худшим образом. Если ближайшие год-два пройдут без потрясений, то стране, возможно, удастся вернуться на траекторию более устойчивого роста.
А.И. Громов сконцентрировал внимание на нефтяной промышленности Китая и выделил основные направления ее развития и перспективы. Перспективы развития нефтедобывающей отрасли Китая определены двумя важнейшими приоритетами энергетической политики страны: обеспечение энергетической безопасности и достижение углеродной нейтральности к 2060 году.
Развитие нефтяной отрасли не успевает за ростом потребления нефти, даже несмотря на возобновление прироста добычи с 2018 года. Потребление нефти растет опережающими темпами, несмотря на планы по его сдерживанию. С 2017 г. Китай превратился в крупнейшего в мире нетто-импортера нефти. Импорт обеспечивает уже 73% потребления. Решить проблему столь высокой зависимости от импорта планируется путем наращивания собственной добычи.
Китай обладает немалыми ресурсами и запасами нефти. По доказанным запасам нефти страна занимает 13-е место в мире, обладая 1,6% мировых запасов. Китай также богат сланцевой нефтью. С 2018 г. добыча нефти устойчиво растет. Сейчас 63% добычи приходится на зрелые месторождения. Однако добыча становится все более дорогой.
Так, в части освоения нефтяных ресурсов шельфа Китай достиг прогресса в добыче нефти на мелководье (на глубинах до 25 м), однако более глубокая добыча (на глубинах от 100 до 500 м) ведет к значительному повышению себестоимости извлекаемой нефти. Кроме того, наиболее перспективные акватории Южно-Китайского и Восточно-Китайского морей расположены в районе островов, являющихся предметом территориальных споров с соседними странами.
Еще один ресурс, на которой Китай делает ставку, – это добыча сверхглубокой материковой нефти. На КНР приходится 19% мировых запасов такой нефти. Однако себестоимость добычи такой нефти очень высока.
Еще одно важное направление – сланцевая нефть, технически извлекаемые ресурсы которой оцениваются в 11 млрд тонн. Однако большая их часть находится в геологически сложных гористых регионах, а сланцевые карманы с содержанием нефти находится гораздо глубже, чем в США. В результате себестоимость добычи сланцевой нефти в Китае оказывается вдвое выше, чем в США. Вместе с тем, открытие китайцами залежей сланцевой нефти на уже действующих истощенных месторождениях северо-востока страны (Дацин, Шэньли и др.) может придать таким месторождениям вторую жизнь.
По мнению докладчика, перспективы китайской нефтедобычи после 2025 г. остаются неопределенными. До 2025 г. действует семилетний план, согласно которому государственные компании обязаны обеспечить неснижаемый (устойчивый) уровень добычи нефти выше 200 млн т в год за счет масштабных инвестиций в разработку тяжелых и дорогих месторождений на китайском шельфе, месторождений глубокой нефти и сланцевой нефти. Однако экономика этих проектов пока далека от идеальной, поэтому дальнейшие темпы роста нефтедобычи в Китае вряд ли могут быть высокими. Прирост возможен в объеме 2-3 млн тонн в год. Возможность повышения темпов роста будет зависеть от целевых требований китайских властей по инвестициям в нефтедобычу.
Это открывает для России окно возможностей по наращиванию поставок нефти в Китай в ближайшие 5-7 лет, а, возможно, и на более длительном горизонте, если Китай скорректирует свою политику по срокам достижения углеродной нейтральности.
А.В. Барабошкина обозначила, что приход к власти председателя КНР Си Цзиньпина в 2012 г. означал вступление экономики Китая в «новую эпоху», хотя систематизация концепции новой модели экономического развития произошла только в 2017 году. В 2014 г. Китай заявил о переходе к новой «нормальности», что означало переход к более умеренным темпам роста экономики. Позднее такая формулировка была заменена на переход к высококачественному росту. Основное противоречие, существующее в китайском обществе в «новую эпоху», – между растущими потребностями народа в благополучной жизни и неравномерностью, неполнотой социально-экономического развития.
В 2024 г. основными драйверами роста экономики были обрабатывающая промышленность и высокотехнологичные отрасли. Наиболее высокий рост зафиксирован в производстве автомобилей на новых источниках энергии, интегральных схем и промышленных роботов.
В КНР отмечается исчерпание факторов роста в рамках прежней модели экономического развития. В частности, происходит замедление темпов прироста экспорта, снижение эффективности инвестиций, старение населения.
А.И. Макаров сделал важное дополнение к ситуации в китайской экономике, сфокусировав внимание на климатической повестке. Докладчик подчеркнул, что Китай становится лидером глобального энергетического перехода. С 2012 г. темпы роста выбросов парниковых газов существенно сократились. По объемам выбросов КНР подходит к пику, который будет пройден до 2030 года.
Докладчик отметил, что китайская система углеродного регулирования уникальна и отличается от западных аналогов. Она базируется на сочетании рыночного регулирования, государственного планирования и целенаправленной промышленной политики.
Сейчас создается инфраструктура для снижения выбросов парниковых газов. До 2030 г. планируется перейти от двойного контроля по потреблению электроэнергии к двойному контролю по выбросу парниковых газов. Национальная система торговли выбросами (СТВ) постепенно расширяется и будет охватывать региональную систему и все больше компаний и отраслей.
Докладчикам был задан вопрос о программе «Сделано в Китае 2025», которая официально завершается в 2025 г., но официальной информации о ее результатах нет.
В.Б. Кашин подчеркнул, что именно существованием этой программы Д. Трамп объяснял развязывание торговой войны против Китая. По мнению Трампа, реализация такой программы в Китае несовместима с долгосрочными интересами США. После этого Китай стал избегать говорить о ней открыто. При этом указанная программа остается абсолютным приоритетом для руководства Китая, ее исполнение контролирует лично председатель КНР Си Цзиньпин. Сама программа распадается на отраслевые приоритеты. Прогресс есть во всех направлениях, но не по всем из них достигнут ожидаемый результат.
Другой вопрос касался также проблем расчетов российских импортеров с китайскими партнерами, которая остается системно нерешенной, хотя у Китая есть опыт торговли с подсанкционными странами (КНДР и Иран).
В.Б. Кашин обозначил, что основные проблемы с расчетами начались только весной 2024 года. Усилия по решению проблемы предпринимались, ее острота на текущий момент снижена, но полноценного решения всё еще нет. Первые пути преодоления проблемы были найдены для госкомпаний, которые осуществляли деятельность в торговле энергоресурсами и вооружениями. Далее к осени 2024 г. уже отмечался прогресс за счет активизации работы филиалов российских банков в Китае.
Китай не применяет к России подходы, аналогичные используемым при торговле с КНДР, поскольку объемы торговли Китая с Северной Кореей несопоставимо ниже, чем с Россией. Иранско-китайскую же торговлю периодически лихорадит, что, в том числе, связано с санкциями США в отношении банков, которые проводят расчеты.
Еще одна проблема – доступ регулирующих органов США к операциям, которые проводит китайская сторона за границей через собственную платежную систему CIPS. Это связано с тем, что китайская платежная система интегрирована с SWIFT. Другими словами, платежную систему Китая нельзя назвать полностью независимой, и трансграничные платежи Китая остаются прозрачными для западных стран.