НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО, МЫ ЭТО ЛЕТО ПЕРЕЖИВЕМ

Проблема летнего пика до недавнего времени у нас была не очень актуальной. Речь идет о 3-4-летней давности. Ужасающая жара 2010 года обнажила эту проблему — у нас резко возрастает в летний период энергопотребление в связи с повышенным кондиционированием. Летний максимум нагрузки становится заметен, в некоторых районах существенно. Есть прогноз, что к концу этого десятилетия, если будет сохраняться такая погодная обстановка с не очень холодной зимой и жарким летом, у нас может произойти превышение летнего максимума над зимним в отдельных энергосистемах страны. Эта проблема тоже накладывает отпечаток на регулирование энергосистемы.

В летний период есть ограничения по ГЭС, плюс это традиционно время ремонтов. С этой точки зрения возникнет проблема — необходима большая гибкость, больше резервов для покрытия этого максимума. Это наиболее актуально для очень крупных энергосистем, которые динамично растут и развиваются — Московская и Ленинградская области или тот же Краснодарский край, где потребление даже во время кризиса росло.

Здесь проблема не в том, чтобы найти землю под строительство новых мощностей — это решаемо. Проблема в том, как правильно регулировать инвестиционную систему электросетевого комплекса, да и вообще в электроэнергетике. Есть примеры, когда после введения RAB-регулирования (прим. ред. — система тарифообразования на основе долгосрочного регулирования тарифов, направленная на привлечение инвестиций для строительства и модернизации сетевой инфраструктуры и повышение эффективности работы сетевых организаций), во многих региональных энергосистемах стали строить и вводить подстанции, спрос на которые составляет 3–5%. Мощность на подстанцию заявляется, есть потребители, а по факту потребляется несколько процентов от ее мощности. На это же отвлекаются огромные ресурсы, которые потребитель в дальнейшем оплачивает.

К сожалению, яркие тому примеры есть и в Липецкой области, и в Тамбовской, когда вводится крупная подстанция, стоимость которой составляет четверть всей инвестиционной компании за год. Такая ситуация происходит и в загруженных регионах, так как не очень понятно, как регулировать фактическую мощность. Есть очень большая проблема, связанная с тем, что в советское время у нас была достаточно большая заявленная мощность для крупных предприятий. Сейчас они используют мощности в разы меньше. Но для них этот резерв держится — он занят. Если бы начал функционировать механизм по передаче этой ненужной мощности другим потребителям, то выяснилось бы, что на многих подстанциях можно подключать потребителя без нового строительства и за существенно меньшие деньги.

Что интересно, что во время пиковых нагрузок эту мощность выбрать не получится — она лежит мертвым грузом. В плане пиковых нагрузок проблема в том, как оптимизировать нагрузку у потребителя — как стимулировать его к выравниванию графика. Отчасти принятые недавно постановления создают определенную базу для этого. Когда потребителю надо оптимизировать не свой максимум нагрузки, что тяжело, а надо передвигать свой максимум относительно максимума по региону. Это легче сделать, и тут есть определенные перспективы по тому, как управлять этим максимум. По опыту развитых стран видно, что летним максимумом нагрузки сложнее управлять, чем зимним. Традиционно летом есть ограничения по ГЭС, многие уходят в ремонт, чаще возникает ситуация, когда потребление растет быстро и сохраняется высоким в течение довольно долгого времени — в зависимости от погоды.

Меньше всего ЧП случается с теми энергосистемами, которые не испытывают на себе серьезных и незапланированных природных явлений, как наводнение или ледяной дождь. Довольно успешная ситуация сложилась в Поволжье, хотя там тоже бывает аномальная жара. Если смотреть на крупные региональные системы, куда были вложены довольно большие инвестиции, везде в последние год-два были крупные ЧП.

Проблемы существуют, и часто они связаны не с финансированием. Возникли они, в том числе, и после проведения энергореформы после разделения генерации и сбыта. Как правило, генераторы ни в чем не виноваты — они точно выполняют указания системного оператора, и если у них происходят отключения, то это из-за обрыва у сетевиков или сброса нагрузки. Ответственность в таких случаях фактически всегда лежит на сетевых компаниях. И тут начинаются сложные проблемы, когда разные сетевые компании могут на уровне распределительных сетей перекидывать друг на друга ответственность. Получается, МРСК пытается восстановить свой участок, муниципальные распределительные сети — свой, в итоге где-то на стыке они не могут решить, кто должен отвечать за это восстановление, которое затягивается на 3–4 недели. Этого не было даже в сложные перестроечные времена.

У нас, с одной стороны, все механизмы прописаны, создаются оперативные штабы и при Минэнерго с включением региональных представителей и представителей всех компаний, но по факту эта работа не отлажена. Все равно почти каждый раз возникают проблемы с тем, чья это зона ответственности. Возможно, идея утопическая, но нам необходимо движение к единой ТСО (территориальной сетевой организации), к такой распределительной сетевой компании, которая будет максимально охватывать все распределительные сети региона. В этом случае не возникал бы вопрос — кто и за что отвечает. Помимо муниципальных сетей, есть распределительные сети у промышленных предприятий, от которых запитаны еще и некоторые сторонние потребители. Проблема в том, что для них это непрофильный вид деятельности. Когда надо получать тариф, они его получают, а в случае происшествия выясняется, что у них нет ремонтной бригады для устранения. В этом случае надо договариваться с МРСК, которое с ними работает по остаточному принципу — мол, свое починим, потом — ваше. В результате все несогласовано именно на уровне «сетевиков», так как и «генераторы», и «сбыты» в этом не виноваты.

Несмотря ни на что, мы это лето переживем. Главное, решить проблему отладки энергореформы — слишком уж долго мы не можем это сделать. Недавно была уже четвертая годовщина, как мы живем без РАО ЕЭС. При этом до сих пор не понятно, кто отвечает за некоторые функциональные связи. Мне кажется, что эта проблема не меньше той, что есть в инвестиционной сфере или с технологическим оснащением нашей энергосистемы.